Рыцари черешневого цветка - Страница 108

108

Старик с трубкой глянул в окно, но там только стояла туча пыли, которая поднялась вслед за двумя всадниками. Он недоуменно покачал головой и снова принялся пыхтеть. Жена заведующего неслышно подошла к нему и таинственно зашептала на ухо:

— Вот крест святой, дед Тимофте… вся пещера напичкана духами… И все призраки и вурдалаки… Господи! Сколько понарассказывал нам Петрекеску о тех привидениях! И как же это вы разрешили внуку, дед Тимофте! Вот вам крест святой!

Но здесь женщина заметила несколько острых взглядов, которые люто сверлили ее и кружку в руке заведующего, готовую полететь в ее сторону. Она потрогала бигуди и направилась в свою комнату. Там она сперва глянула в зеркало и поправила золотистые волосы, потом выглянула в окно. Она была так занята своими замечательными бигудями, что сперва и не заметила двух существ, которые по-хозяйски и очень спокойно снимали белье с веревки, натянутой за турбазой, и складывали на траву, и были то только полотенца и скатерти, белые, словно облака. Женщина приметила движение за турбазой лишь после того, как Лучия и Дан увидели ее в окне и спрятались за очень чистые простыни — единственное укрытие, которое могли найти хозяйственные и очень торопливые черешары.

Женщина возле окна с волосами, накрученными на бигуди, не упала в обморок, увидев призраков, которые, сняв белье, мелькнули в кусты, только потому, что ей захотелось отплатить мужу, показать ему, пусть увидит собственными глазами, неверующий, как ходят и что представляют из себя те духи. Женщина стремглав выскочила к нему и заверещала так, что казалось, словно она собралась порвать себе голосовые связи:

— Васили-и-ий! Иди сюда-а! Сам увидишь призраков! Иди быстрее, пока они не спрятались совсем!

Но Василий так цыкнул на нее, а две кружки, которые он держал в руках, имели такое огромное желание полететь в нее, что женщина ощутила, словно у нее ноги стали набиты ватой. И если бы Василий даже послушал ее, то все равно он не увидел бы никого. Лучия и Дан уже мчались в настоящее время по горе, держа свернутую клубком веревку. Они бежали так, как не бегали никогда в своей жизни, гонимые мыслями, что могут не успеть вовремя.

6

Урсу издали увидел охотника. Он еще даже не различил его контуров, увидел только пятно, которое двигалась, но это не мог быть кто-то другой, кроме охотника… или, может, второго врага. Силач до боли напряг зрение. Подвижное пятнышко было одно, одно-таки, а не два, второго не видно. И это пятнышко тонкое, удлиненное.

Парень направил взгляд к турбазе. И увидел там, на холме, два подвижные тени: очевидно. Лучия и Дан. Он быстро прикинул: если охотник придет и не раньше тех, что несут бечевку, то, в лучшем варианте, прибудет вместе с ними. Сделал он и еще один расчет, но результат был один и тот же: если он побежит навстречу тем, с веревкой, то вернется назад к водопаду все равно вместе с охотником…

И в обоих расчетах веревка — главное. А если Лучия и Дан не нашли веревку?.. Он знал, что это вопросы абсурдные, но не мог не подумать о них, оказавшись сейчас в абсурдном положении, а вскоре окажется еще в большем абсурде — абсолютном.

Но было еще одно решение, последнее, решения сумасшедшее, которое он приберегал на тот случай, когда нападающие появятся раньше, чем он прибудет веревка. Охотник появился, веревка была далеко…

— Готово! — заорал он. — Приготовьтесь! Прибыла веревка!

Он завязал конец веревки свободным, но очень надежным узлом на правой руке, над кулаком, бросил бечевку к водопаду, потом лег на живот и выдвинул голову, правое плечо и правую руку над пропастью. Треть его корпуса висела в воздухе, а еще надо было смотреть вниз, и его охватывало умопомрачение, но это было единственное решение, единственная дорога к спасению. Второй конец веревки почти касался воды в озере.

— Ты хорошо привязал ее к дереву? — спросил Ионел, проверив прочность веревки. — Вижу, что держит…

— Выдержит! Не беспокойся! — ответил Урсу, выведенный из равновесия проверкой Ионела. — Это толстая пихта.

— Господи, Урсу! — перепуталась Мария. — Не наклоняйся так.

— Бросайте лодку просто в водопад, чтобы мы не тратили времени еще и на нее. И первый, кто переправится, ее выловит. Согласны?

Охотник был все ближе. Урсу уже мог различить его фигуру. Не было никакого сомнения. Это все-таки он.

— Кто первый? — спросил Урсу. — Тик!

Тик запихнул коробу за пазуху, но не для того, чтобы найти там чары, потом с разгона уцепился в бечевку, словно превращал спуск в игру. Ему нисколько не было страшно. Он знал, что не выпустит веревки из рук.

Вместе с тем Урсу ощутил, что его затягивает в пропасть. У него не было ни одной точки для поддержки. Непредвиденный прыжок Тика застал его неожиданно. Левая рука начала лихорадочно рыскать, за что бы зацепиться на краю обрыва. Он нашел какую-то ямку, но ему показалось, что пальцы наткнулись на всю силу скалы. Напряженные пальцы левой руки задержали скольжение, но плечи его повисли над пустотой. Он нашел равновесие, овладел собственным телом, и Тик оказался внизу, точь-в-точь на пене воды.

Силач отступил на несколько шагов назад, глубоко вдохнул, потом снова лег на живот, после того как увидел какой-то корень, который торчал и за который он зацепился носком ботинка.

— Мария! — крикнул он.

Охотник приближался. Уже можно было различить его одежду и зеленоватую шляпу.

Мария ухватилась за веревку и оторвалась от земли. Корень, за который зацепился Урсу носком ботинка, треснул, словно соломинка. Он ощутил, что его быстро тянет в пропасть: левая рука напрасно искала сопротивление. Он крутанул ею несколько раз в воздухе, потом уцепился в ребро обрыва, бросил ноги назад и нашел позицию равновесия на несколько секунд.

108