Услышав все это, младшая царевна прошла вдоль и поперек всю страну, стучала в дверь к тем людям, которым она помогала, говорила всем со страстью и болью об опасности, которая приближается, и люди, услышав ее мудрые слова, соглашались с нею и недолго медлили. Они прощались со своими домами и шли за принцессой, вооруженные кто чем для страшной битвы.
И вот к величайшему удивлению царя, стража в один из дней известила, что к стольному городу подходит обвитое тучей пыли огромное войско. Царь сперва задрожал от страха, но разведчики вскоре принесли добрую весть — войско, которое приближается к дворцу, не вражеские отряды, а царское ополчение.
Когда предводители этого войска, в доспехах, с блестящими мечами, появились перед царским двором, все придворные замерли, а когда царь спросил, по чьему приказу они отправились на битву, те ответили без малейшего страха:
«Мы пришли по велению милостивой и мудрейшей твоей дочери, которую ты когда-то прогнал из дома и которая, проникнувшись нашими болями и страданиями, всегда была вместе с нами».
И они рассказали царю о делах славных младшей принцессы.
И лишь тогда царь понял, что его меньшая дочь была самая мудрая, так как она лучше всего показала, какой может быть судьба богатств страны. И еще царь вспомнил, что свои ценные камни его старшие дочери давно утратили: одна потеряла, купаясь, а камень с вершины башни украли хищные птицы…
Дед Тимофте замолк на минутку, чтобы разжечь трубку и взглянуть на гостя, потом, удовлетворенный, продолжил дальше:
— Та-ак… Сказочники рассказывают: увидев такое сильное войско, враги не посмели напасть на страну, а отправили послов, так как поняли, что им придется воевать не с войском, а со всем народом. И еще они рассказывают: после смерти царя страной правила младшая царевна. Она никогда не нарушала принципов справедливости, всегда была честная и человечная. А еще говорят рассказчики, как было бы хорошо, если бы и в других странах правители брали с нее пример…
Тик понял, что дед Тимофте закончил сказку, но не уходил. Он замер от волнения, которое охватило его, и сидел, молча, на стуле.
— А та коробочка, с которой царевна становилась невидимой, куда она девалась? — опомнившись в конце концов, спросил он.
— Одни сказочники твердят, — ответил дед Тимофте, — что царевна завещала перед смертью похоронить коробочку вместе с нею, а другие говорят, якобы она в свое время перешла к Стефану Великому, тот последним владел ею.
— А потом никто о ней ничего не слышал?
Дед Тимофте ответил не сразу. Он словно перебирал воспоминания:
— Если я не ошибаюсь, — в конце концов сказал он, — тот пастух, который мне рассказывал сказку, твердил, что коробочку как-будто спрятали в какой-то пещере. Но все это сказки, басни…
Однако Тик не разделял мыслей деда Тимофте. Он был твердо убежден, что волшебная коробочка существовала, а потому не могла исчезнуть бесследно. Больно уж она ценная, что бы так просто могли забыть о ней, ее где-то очень хорошо запрятали, да и только.
— А тот человек, который пас овец, не сказал, в какой именно пещере спрятана коробочка? — продолжал расспрашивать малыш деда Тимофте.
— Говорил, что это могло бы быть даже здесь, в наших горах, может, и в Черной пещере… Но разве можно так прямо верить словам, когда речь идет о басне, о сказке?
Тик мысленно решил не прекословить деду Тимофте, а попробовал узнать как можно больше:
— А волшебное слово, каким оно могло бы быть, дед Тимофте?
— Ага-а! Волшебное слово… — пробудился старик уже от других мыслей. — Припоминаю, я тоже спрашивал рассказчика, когда он закончил рассказывать сказку… А был я тогда в том самом возрасте, как ты… Но он не знал. Никто его не знает… Забрала волшебное слово принцесса с собой в могилу…
— Не может быть, дед Тимофте! — возразил Тик. — Я знаю от Марии, своей сестры, что девчата болтливые. Не может такого быть, чтобы она не проговорилась кому-нибудь.
Дед Тимофте спрятал улыбку в усы, услышав слова Тика, а в особенности его весьма серьезный и уверенный тон. Поэтому добавил:
— Принцесса, может, что-то и сказала кому-то, но об этом в сказке не рассказывается.
— Та-а-ак?.. А я думаю, что тот человек просто не захотел вам сказать. И я все равно узнаю!
— А может, оно написано на коробочке? — высказал догадку дед Тимофте.
— Это плохо! Кто же сейчас знает древний язык?
Старик достал часы и сказал вслух, который час. Тик вскочил, словно очнувшись, так как давно уже так не опаздывал. Он от чистого сердца поблагодарил деда Тимофте и собрался идти. Но дед остановил его на миг, ровно на столько, сколько надо было, чтобы достать из ниши завернутый в тоненькую красноватую бумагу апельсин.
— Держи. — сказал он. — Я же знаю, что ты любишь апельсины.
Малыш не знал, что делать. Он схватил апельсин и стремглав метнулся в дверь, забыв сказать «Доброй ночи!». Он боялся, что дед заметит его слезы. Дорогой поклялся, что никогда больше не разрешит себе ничего плохого против деда Тимофте и сотрет в порошок каждого, кто будет скверно с ним себя вести. А дома, когда уже заснул, ему приснилось, словно он стал властителем волшебной коробочки. Прошептал волшебное слово и стал невидимый. Теребил за нос Ионела, толкал Трясогузку, пошел в кино без билета, услышал все тайные разговоры черешар, исправлял оценки в журнале. И никто его не видел, никто. Прошептал волшебное слово — и вмиг сделался невидимым… И каких только шуток он напридумывал бы, благодаря этому!..
Встав утром, Тик помнил все, ну, все, вот только напрочь забыл волшебное слово…