— Может, лучше бы нам проголосовать руками на первых выборах… — сказала Мария.
— Я не согласен! — твердо прозвучал голос Ионела. — Это в самом деле начинает походить на игру… Довольно!
Довольно! За пять секунд записки всех шести избирателей были опущены в урну. Лучия вынуждена была включить фонарь, чтобы прочитать их. Тьма опускалась быстро.
— Виктор — три голоса… Ионел — тоже три… — сообщила Лучия.
Такой итог очень ее удивил. Она даже вообразить себе не могла, кто третий поддержал Ионела, и уже даже пожалела, что избиратели не воспользовались ее коллекцией цветных карандашей. Кто же третий проголосовал за Ионела?.. Дан?.. Урсу?.. Мария?.. Единственный, о ком она не подумала, был Виктор.
Но время подгоняло.
— Надо вторично провести выборы… — поторопилась она.
Но на этот раз очень твердо и категорически прозвучал голос Урсу.
— Нет! Голосование может подождать. Есть важнейшее дело!
Все ощутили приближение угрозы. Но голос Урсу сразу стал теплый и спокойный:
— Может, все не так и серьезно… Но, мне кажется, в лесу кто-то заблудился…
— Кто? — спросил у него ошарашенный хор.
— Тик! — ответил Урсу. — Я видел его у Зеноаги и оставил для него определенный знак. Если он до сих пор не пришел сюда… А, к сожалению, уже стемнело…
За какую-то минуту все черешары знали все, что видел Урсу с дерева, и что он сделал потом. Пораженная Мария спросила:
— Что будем делать?
Вечерние сумерки тем временем превратились в полный мрак.
— Сперва — костер! — распорядился Виктор. — Надо разжечь большой костер, чтобы его видно было издали!
— А самим стоять пеньками возле него? — негодующе сказал Ионел.
— Нам надо разбиться на две группы, — успокоил его Урсу, — и пойдем у лес двумя дорогами. Каждая группа с фонарем. По два…
— Но же мы можем образовать не две, а три группы, — быстро подсчитала Лучия.
— Урсу считает верно, — вмешался Ионел. — Надо кого-то оставить здесь, поддерживать огонь.
— Нет, нет, мы-таки можем образовать три группы, так как у нас три фонаря, — сказал Виктор. — Урсу — одна группа, а остальные — две группы по два человека. Я с Марией…
Вмиг послышалось потрескивание хвороста, и исполинское желтое пламя метнулось к небу. Ионел разжег костер.
— А я с Даном! — сказала Лучия. — Ионел останется возле огня! Все! Берем фонари!
— Одну секунду! — попросил Виктор. — Надо договориться о сигналах. Каждый будет выкрикивать свое имя, чтобы мы могли определять направления. Каждую минуту или через полминуты. Звук «А» — будет означать тревогу, а «Б» — то, что Тика найден.
— Идем! — воскликнул Урсу, оглядываясь.
Все случилось за несколько минут. Огонь возле палаток полыхал высоким пламенем. Ионел все время подбрасывал хворост, и ни одна опасность не угрожала здесь ничем. Яма была выкопана после того, как измерили розу ветров. Ночные разведчики углубились в лес тремя дорогами: Лучия и Дан — по тропе, Урсу — по правую сторону от них, Виктор и Мария — по левой дороге. Выкрикивая через определенные интервалы свои имена, они продвигались вглубь леса, гонимые страхом и надеждой.
Малышу мигнул ясный лучик в его грозном положении. Вспомнив, что мох на деревьях почти всегда с северной стороны, он преодолел страх и руками ощупал кору на нескольких деревьях. Ощутив там и сям на кончиках пальцев шелковистый ворс, он снова вернулся на тропу, которую сторожил, словно дежурный. Цомби снова осмелел, определив направление к пещере.
Несчастные создания поменялись ролями, Цомби шел впереди с очень строгой задачей не сбиться ни на сантиметр с тропы. И, может, впервые в своей жизни пес с голубой кровью жалел, что не имеет нюха обычной дворняги, и он так упрямо начал вспоминать привычки предков, что даже ощутил ноздрями знакомые запахи. Тик не мог двигаться за ним во тьме, которая все более сгущалась, иначе, чем держась за его хвост, словно за поводок. Продвигались они вперед чрезвычайно осторожно. Один шаг длился целую вечность. В особенности после того, когда Цомби надолго поколебался в том месте, где тропа неожиданно раздвоилась. Знакомые запахи Цомби слышал на обеих тропах… но запах более родной доносился словно от той, что по правую сторону…
Несчастные направлялись наугад, Цомби впереди, малыш сзади него, держась за его хвост, им угрожали все ужасы ночи, все враги леса, а в душе была одна единственная маленькая надежда… Надежда начинала уже таять, когда малыш увидел, вдалеке какой-то свет и по-настоящему встрепенулся, услышав восклицания и знакомые имена. Черешары! Каждый из них выкрикивал имя. Итак, куда и когда исчезли его страх, ужас и лед из души? А впрочем, разве они были когда-нибудь? Захваченный игрой черешар, он и себе начал выкрикивать изо всех сил:
— Тик! Тик!
— Урсу! Урсу! — донеслось где-то по правую сторону.
— Лучия! Дан! — прозвучало впереди.
— Виктор! Мария! Мария! Мария!
Она единственная повторяла свое имя несколько раз. За один миг он забыл все ее вероломства. И, к сожалению, забвение тоже длилось лишь миг: «Ну, я вам покажу! Из-за вас…»
А вопли и призывы звучали неистово и весьма близко. Сейчас надо было бы поберечься. Чтобы не наткнуться глазом на какую-то ветвь или сучок. Но этот шум ошеломил малыша так, что он не мог успокоиться. Тик знал одно: трепетный свет, который он видел и которое все время увеличивался, — костер. Уже явно ощущается даже дым. Надо добраться туда.
Время от времени выкрикивая свое имя, Тик, а вслед за ним и Цомби бросились к свету.