— А кто не знает, что это дом Ионела? — огрызнулся Сергей.
Они пошли дальше, прячась в тени заборов, остерегаясь произвести даже минимальный шум. Остановились за каким-то углом, перед крепкими воротами. Заглянули во двор. Там — ни движения. Ни один звук не нарушал ночной тишины. Маленький, словно игрушка, домик, который тонул в зелени, нечетко виднелся в сиянии месяца. В одном из окон брезжил свет.
— Если он дома, то попросим одолжить учебник по физике, — прошептал Сергей. — Скажем, что готовимся к переэкзаменовке.
— Думаешь, он такой простодушный? Лишь бы не пронюхал чего-то, и не было бы неприятностей.
— Нет, что ты! Мы легко обведем его. Скажем, что едем вместе завтра утром в село на все каникулы. Расскажем нашу выдумку про то, что потеряли книжки… Выпутаемся…
— Выпутаемся, — согласился Трясогузка, — но тогда — прощай, план…
— Может, его нет дома… Ох, господи!
Лоботрясы собрались с духом и зашли во двор.
Перед самым домом их что-то легенько остановило, и они снова ощутили дрожь и взаимное презрение.
— Ну, что? Ты замерз?.. Не убьет же он нас за то, что мы пришли одолжить книжку по физике…
Сергей, затаив сердце, постучал в двери. Изнутри послышался женский голос:
— Заходи, сынок, заходи, двери же не заперты…
Они подтолкнули друг друга, но зашли вместе. Едва пролезли в узкие двери.
— Добрый вечер! Урсу дома?
— Нет, и даже не сказал, куда идет. А вы садитесь, детки… Он должен вот-вот вернуться, завтра уходит, а надо же и поспать немного…
— Мы пришли одолжить у него книжку, — сказал Сергей. — Мы тоже завтра едем…
— Если вы пришли только ради этого и завтра тоже едете, то поищите книжку у него в комнате… Зачем же вам тратить время…
Гости торопливо поблагодарили хозяйку и зашли в комнату Урсу.
Маленькое помещение сияло чистотой, где каждая вещь была на своем месте. Школьные учебники стояли на столе. Трясогузка принялся рыскать между ними. Сергей взялся за другое. В конце концов нашел то, что искал: тоненькая легкая туристическая одежда, словно соткана из карманов и карманчиков. Ловко расстегнул один из карманов и вложил у нее блестящую деревянную коробочку, немного меньшую, чем табакерка. Готово! Потом так же быстро застегнул карман и оказался возле Трясогузки в тот самый раз, когда тот нашел учебник физики между другими книгами.
— Сделано! — подтолкнул его Сергей. — Поспешим!
Они вышли из комнаты Урсу с такой радостью в глазах и в движениях, словно только что побывали в раю. Трясогузка держал учебник физики, словно пропуск на свободный проход. Оба очень вежливо поблагодарили хозяйку, которая плела спицами свитер сыну, и, стремглав, метнулись за дверь. Когда уже были среди двора, услышали, как скрипнула калитка. У обоих подкосились ноги, и они вмиг оказались на траве, так и не поняв — попадали сами, или их туда кто-то бросил. Но, на их удивление и счастье, фигура, которая скользнула мимо них, и голос, который они услышали, был не голосом Урсу.
— Мадам Теодору! Мадам Урсу! — почувствовался встревоженный голос какой-то женщины.
В тот самый момент, когда женщина с пронзительным голосом переступала порог дома Урсу, две темные тени поднялись с травы.
— Это же мама Ионела! Убираемся!
Если убираться означает мчать быстрее, чем поезд, то Трясогузка в самом деле нашел точное слово.
Маленькая и худая женщина, одетая вся в черное и рано состарившаяся, ощутила себя сперва очень польщенной посещением соседки, что жила через дорогу, хотя никто до сих пор так ее и не звал: «Мадам Урсу». Однако увидев, как соседка одета — в домашнем халате, в цветных тапках, а в особенности заметив ее бледность и растерянность, поняла, что лишь какое-то весьма спешное дело вынудило ее перейти через дорогу…
— Ой, горюшко! — ударилась об пол мать Урсу. — Неужели и ваш парень пристрастился к той пакости, которая называется бокс?.. Господи, го-о-осподи, сколько хлопот у меня из за него… Очень часто приходит чья-то мать и жалуется, что Урсу побил ее сына… И пусть меня бог подвергнет наказанию, если они в самом деле не ходят за ним, как за медведем, и часами умоляют, лишь бы он их побил… Я такого еще не видела: просить человека, даже платить ему, лишь бы он тебя побил. Может, вы мне не поверите, но чем сильнее он их бьет, тем они более довольны… ей-богу, мир перевернулся…
Мать Ионела ответила спокойно:
— Нет, мадам Урсу, Ионел не занимается боксом… — она в особенности подчеркнула последнее слово с благородным намерением научить соседку говорить немного правильнее. — Это в самом деле пакость, мадам Урсу…
Хозяйка вытаращила глаза и бессознательно пожала плечами. Гостья сидела на стуле, потом плотнее завернулась, словно ее донимал холод, в халат из красного бархата, который полами волочился по полу.
— Это пакость, мадам Урсу, — повторила она. — Мой муж поехал в Бухарест, на заседание министерства. Думаю, знаете и вы, что министр без него ничего не может сделать… И я осталась одна, мадам Урсу, и вы единственный человек здесь, с которым я могу посоветоваться… Недавно приходил ко мне один служащий, то есть ему помог устроиться мой муж… вы его должны знать… Это Петрекеску, охотник, майор Петрекеску, он еще когда-то имел домик такой со львами возле Рыболовецкого моста…
— Как же его не знать! Это такой тонкий, как шест, с шапкой на голове, словно гнездо. Люди говорят, что он непревзойденный охотник…
— Именно, мадам Урсу, именно так и есть, как говорят люди. Вы знаете, он приносит нам каждое воскресенье дичь… Ну, и хорошо, мадам Урсу, майору было очень досадно, что он не застал моего мужа дома, что бы рассказать ему, какие опасности подстерегают Ионела… Мне кажется, ваш сын тоже завтра уходит…